Баку – Москва. В поисках дома - Анна Кривицкая

В – общем, Баку был прекрасен, таковым остается и сейчас. Европейские постройки соседствуют там с древними стенами знаменитого старого города. Грустно взирает на прохожих Девичья башня. Мечети устремляют свои минареты в небо, парки и дендрарии радуют посетителей своей прохладой и наполняют воздух ароматом цветущих растений. Ветер гуляет среди пальм и красивых зданий, построенных пленными в послевоенное время. Ветер, который так необходим в жару, освежает и приносит ароматы рододендрона и жасмина на своих могучих крыльях. В то время Баку был частью могучей страны под названием Союз Советских Социалистических Республик. И стране этой оставалось существовать совсем недолго.

Кстати, я не скажу, что жизнь там была идеальной. Например, квартира, которую получила моя бабушка вместо деревянного барака, находилась на девятом этаже девятиэтажного дома. Так вот, напор воды с трудом добивал этажа да пятого. У нас из крана вода текла крайне редко, примерно, пару раз в год, а все остальное время мы стойко таскали ее ведрами из краника во дворе. У меня было свое маленькое ведерко и я помогала, чем могла. Иногда и большое ведро героически поднимала. Почему говорю «таскали», потому что пешком на девятый этаж. Ведь лифт тоже был постоянно сломан и работал по такому же графику, как и вода. А те пару дней в году, что он работал, страшно было в него заходить, потому что можно было легко застрять и уже не выйти в ближайшие несколько часов. Это со мной однажды и произошло, благо мальчик – сосед морально поддержал. Так что гулять, в магазин и т. д. все пешочком, отличная поддержка физической формы.. Но, я, все равно, была пухлячок. Ну, вы помните, как умела любить моя армянская бабушка. Да и все остальные от нее не отставали, балуя меня и привозя различные сладости, вкусности и наряды из Ирана и других стран. Правда, я хорошо научилась драться во дворе с мальчишками. Один из них даже был уверен, что я занимаюсь карате. Драться и постоять за себя нужно было уметь обязательно, ведь уровень культуры у некоторых мальчиков во дворе просто зашкаливал. Тебя могли легко ударить или бросить в тебя камень или соплю… Хотя, может они так заигрывали…

Потом, через 13 лет, приехав в Баку еще раз, я нашла наш дом ужасно потрескавшимся, где – то не хватало целых кусков бетона на плитах. Мне – непрофессиональному строителю, показалось бы, что он в аварийном состоянии. Но гора, возвышавшаяся рядышком, обросла частными домами и пустырь между домом и дорогой, на котором раньше можно было встретить змеюку под камнем, занял большой рынок. И лифт работал без перебоев те двадцать дней, что мы там были. Ведь социализм ушел и пришел капитализм. А тогда мы не знали другой жизни, и она нам нравилась, пока находится там не стало опасно для жизни, ведь уже много лет назревал и несколько лет обострялся Карабахский вопрос, который сделал опасным и невозможным дальнейшее пребывание моей семьи в солнечном Азербайджане. Если вкратце, Нагорно – Карабахская область была определена в состав Азербайджанской ССР Советским правительством, хотя исторически и этнически должна была принадлежать Армянской ССР – так считали местные жители. Абсолютное большинство населения были Армянами и считали себя угнетенными в различных отношениях и социально – экономических аспектах со стороны Азербайджана и искренне желали сепарироваться. Все началось с недовольства на словах и мелких беспорядков и переросло в огромный межнациональный конфликт – настоящую войну, полную жертв, кровопролития и перевернутых судеб. Беженцы волнами в обоих направлениях покидали насиженные места, опасаясь за свои жизни и жизни своих детей. Как и все войны, эта была жестока и бессмысленна. Может кто – то и поспорит со мной, но для меня любая война такова. Вовремя принятые меры могли бы сохранить тысячи жизней, ведь никакая линия на карте не стоит таких потерь и боли. Из того, что я помню – это смутное ощущение опасности во время комендантского часа. Запрет подходить к окнам. Выбитые двери соседской квартиры и разбросанные по подъезду семейные фотографии живших там людей. Сидение дома за баррикадами, ведь кто – то из знакомых или соседей мог рассказать, что и в моих жилах течет армянская кровь. Отец и бабушка Нонна давно уже переехали в Москву почти на ПМЖ. Изредка прилетал он с гостинцами, а бабушка не приезжала вовсе. Ведь у моего отца были русское имя, фамилия и отчество в наследство от своего умершего отца. А у нее совсем нет.

Глава 2

Бабушка Татьяна была родом из старинного города Вологда, а мы с мамой и папой родились в Баку. А бабушка знала, каково жить где – то еще. Она встретила дедушку в своей родной деревне, вышла замуж за высокого вихрастого и видного юношу и умчала с ним, по распределению по службе, в Баку. И никогда об этом не пожалела, ведь, впоследствии, она увидела очень многое, чего никогда не смогла увидеть из своей деревни. А теперь, когда было принято решение всей семье покинуть Азербайджан, та самая деревня должна была стать отправной точкой в новом долгом и сложном путешествии по просторам России. Ведь нам нужно было сменить гражданство, а помочь нам было некому, кроме бабушкиного родного брата (правда, только по матери), который в одиночестве продолжал проживать в том самом, ветхом уже, домишке, без центрального отопления и газа в котором когда – то жила и сама бабушка. В этом доме с узкими резными окошками и печной трубой мы с мамой и прописались, связавшись бюрократическими узами с этим местом и этим славным городком на долгие годы, ведь теперь получение и замена любых документов, которые могут понадобиться человеку в жизни, были сопряжены с поездкой в Вологду.

Но, долго мы там не задержались и в 1992 году переехали в Москву на, более не менее, постоянное место жительства. Предприимчивая бабушка Нонна уже нашла к тому времени однокомнатную квартиру в симпатичном спальном районе Москвы немного за МКАДом. Она устроилась на рынок работать на «мобильном» кафе. Продавая чай, кофе, бутерброды, пирожные и т. д. с тележки. Чем занимался отец, не особо понятно. У него были какие – то местные друзья, и они периодически пытались заработать какие – то деньги, но мы их не видели. У отца всегда было много гордости и мало пробивной способности и желания ДЕЙСТВИТЕЛЬНО работать. Многие виды работ он находил ниже своего достоинства, а начальником так сразу без денежных вложений, опыта и образования никто не брал. Ему было очень многое дано свыше: хорошая память, ум, эрудиция, внешность. В Баку он даже, в свое время, подавал надежды в юношеской сборной по футболу Азербайджана, но и там что – то не ухватил. Это был неплохой, интересный, с чувством юмора человек, который не хотел «напрягаться» и работать по – настоящему. Сам и над собой. Так он и прожил до конца своих дней со своей мамой, от которой так и не решился оторваться, но которую вечно и упрекал в том, что она его недолюбила и отдавала предпочтение своим племянникам. А тогда Все свелось к тому, что он помогал бабушке в ее работе на рынке, отвозя ей несколько раз в день огромные термосы с кипятком.

Он, вообще, сильно изменился и сменил политику кавказского благородства на: «Я буду таким как все». Как – то раз даже сказал маме, что ничего ему уже не нужно, кроме пульта от телевизора, дивана и бутылки. Он не напивался, но выпивал понемногу. Это все в совокупности и послужило толчком к разладу между родителями.

До шестого класса все было спокойно, не считая того, что жили мы как селедки в бочке вчетвером в нашей однушке. И почти постоянно у нас проживал кто – то из бабушкиных племянников. То есть, фактически, впятером. Спали кто на кроватях, а кто – то на полу на матрасах, которые днем сворачивали и убирали. Но, детство, как таковое, я вспоминаю как счастливое. Рядом были родители, кот, отличная школа и класс. Учителя всегда меня хвалили, и я была круглой отличницей, редко принося домой даже четверку. Наверное, досталась от отца хорошая память, ведь я особо не старалась что – то учить, вся информация сама быстро оседала на подкорке. Из забавных случаев.

Первые три года жизни в Москве мы каждое лето уезжали в Баку. И вот, в третьем классе, из – за осложнения политической и военной ситуации мы никак не могли вовремя, К началу учебного года, покинуть Азербайджан и мне пришлось целый месяц ходить в местную школу. Это было нечто, ведь почти все занятия шли на азербайджанском языке, а со мной всегда и все говорили по – русски. Я сидела там как истукан и ничегошеньки не понимала, но меня даже там похвалили. За что не знаю, может, сказала что – то умное на уроке русского языка.

Ближе к шестому классу между родителями случился первый разрыв. Наверное, мама уже не могла так жить и в очередной раз потерпела неудачу в попытках склонить отца зажить отдельно своей семьей и не держаться за чью – то юбку. И вот настали тяжелые для меня времена, ведь мама уехала. А меня с собой не взяла. У нас всегда были прекрасные отношения, и я была уже достаточно большой, чтобы понимать, что она меня не бросила, а просто пока не может взять меня с собой. Она уехала в Вологду абсолютно без денег и поселилась в деревне у дяди, ведь поехать больше было некуда и не к кому.